Я чо, опять самый первый вскочил??)
читать дальшеВ общем, если резюмировать, то.. сижу в кофейне и пытаюсь прийти в себя. Хочется материться. Курить НЕ хочется) Есть и пить НЕ хочется.
Жить хочется. Но пока не понятно, как.
Неожиданно больно, очень сильно, совершенно непредвиденно съездило Майтимо после Тангородрима. Вы, впрочем, все об этом и так знаете, но я - честно - Турко переживал больно смерть Финвэ, Турко от души орал на Финарфина, Турко зло шел, Турко с удовольствием и без тени раскаяния накостылял телерям, Турко жег корабли, не жалея, а Макалауре прикуривал от горящей мачты. Папа смеялся своим надтреснутым сухим смешком.
Но потом они начали умирать.
Ломая ветки, врезаясь в кусты, врезаясь коленями больно в жесткий наст, Турко звал Амбарто. Балрог подери, он был готов его убить. Как такое могло произойти? КАК?
Потом был папа. Он лежал на снегу, помаргивая на свет. Он не слушал, что я говорил. Мы все исправим. Все будет в порядке. Не смей.
Папа ушел.
А потом ушел Майтимо. Такой уверенный. С шутками. Собственно, мы понимали, что опасно. Но как-то.. Халатно отнеслись что ли.
По пути в лагерь мы с Курво разговаривали пьяными голосами, потому что мышцы на лицах застыли и дикция пострадала.
Потом был лагерь. Хорошие разговоры. Медленное ожидание. Спор. Ожидание.
Потом приперлись эти сраные послы, и все пошло в задницу, в какую могло. Я не знал, может мне дыру башкой в стене проделать.
А потом пришел Кано, и мы ломанулись на другой берег.
Это был уже не Нельо. Выжженый. Сломленный. Слепой и глухой ко всему, кроме собственной памяти. Я сначала сидел, а потом стоял у его постели, не в силах пошевелиться. Я так завидовал Кано. Но не мне идти и спасать его. Кто отвел бы мою стрелу? Кто прислал бы орла? Кто послушал бы меня? Никто. Я был бы один. Один я бы его убил и умер бы сам. То, что я не мог сделать всеми своими войсками, Кано смог сделать одной любовью. Это было невыносимо.
Курво утащил меня через какое-то время силой обратно в наш лагерь. Я не сопротивлялся. Я так и не прикоснулся к Нельо. Я ничего не сделал. Каменная стена разделила нас. Кано нужен и полезен ему больше, и даже целитель гонит меня от постели, и говорит, мол, только Кано сейчас ему поможет. Кровь от крови нашей, как так случилось?
В лагере я сидел - столб столбом. Курво, обняв меня, в своей прямолинейной манере говорил о том, что это все проклятие, это оно лишило нас возможности творить и исцелять. Я плакал по жизни. Хотелось сдохнуть. Моринготто лишает нас всего, что дорого: деда, Камней, отца. Друг друга. Или мы сами себя этого лишаем? Я не мог понять, в чем разница, кто НА САМОМ ДЕЛЕ виновен. Я не мог отделить свои поступки от его управления. Это был кошмар. Да, он разъединит нас и раздавит по одиночке. Кровь от крови нашей, что мне сделать?
Нельо пришел, но меня как сковало. Хотелось обнять и отогревать, все забрать, все разделить - мы ведь всегда делили это на всех! Но он был закрыт. Вмерзший в стену, я сидел. Не было сил пошевелиться.
Нельо передал корону. Тощий, встрепанный, в рубашке-саване - как был. На это было больно смотреть. Единственный настоящий - наш король - делал это. Венец снял, а виски остались примяты.
Потом я попыталась деролиться и прогнать Турко. Хрен. Меня начинало трясти, едва Нельо заходил в комнату. В два часа ночи я не выдержала и попросила его об атрабэт.
Он позволил мне все сказать. Стена подтаяла. Не до конца - но хоть чуть. Хорошо, пусть так. Кровь от крови нашей, не уходи. Остановись и останься.
Вот так игра и закончилась - тоненькой надеждой на то, что все-таки. И огромным этим камнем осознания всего, что натворили. Валинорский Турко перестал стебаться и орать. Турко был готов переть до самого конца.
Спасибо хочу сказать, как можно догадаться, Хил, нашему Нельо. Финдекано, который был таким сосредоточенным, мягким и преданным. Злюке Курво, с которым еще хочу играть связки. Папе. Папа был самым настоящим.
Все. Выдыхай бобер, главное, выдыхай.
* Вы что, дочитали до конца??))