Айколиндо Тинкорил

[jrrt]

Ну, мой и Лёновский персонаж не зря нашли друг друга.

Айколиндо Тинкорил.
Род рождения 1110 год Эпохи Древ.
Нолдо, ученик Тулкаса.


Я был рожден в лесах Беллерианда. Родители дали мне имя Айколиндо, что значит Яростная Песнь и в этом имени сочеталась смелость отца, охотившегося на зверей, и напевы матери, бывшие мне в детстве и повестями, и сказками, и колыбельными.
Мой отец, Фаравэрно, был прославленным охотником. Благодаря ему мы никогда не знали нужды, и чувствовали себя в безопасности, даже после того, как твари Черного появились в наших лесах.
Моя amil, Линдэл, с самого Пробуждения чувствовала мелодии, которыми наполнен окружающий мир, и она облачала их в слова своих песен.

Да, я – Эльда, нолдо, и верен Второму Дому, но, я помню те времена, когда мы, Квенди, еще не столь искусные и умелые, какими нас привыкли видеть, еще только делали свой выбор – идти или остаться, и кто из трех поведет нас.
Мои родители решили следовать за Финвэ, однако, берега Амана увидела только моя мать. В то время бесконечных и бесцельных блужданий, с которых начался Великий Поход, мой отец оставил нас, сражаясь с порождениями Врага за наши жизни. Я не видел его смерти. Казалось, что его, последнего выжившего из умеющих держать оружие, утаскивают во Тьму, а он лишь кричит «Бегите!». Воспоминание об этом до сих пор во всех красках живо в моей памяти. Тогда многие бежали, не оглядываясь, а я лишь мог, оцепенев, смотреть на этот ужас. Кто-то из более старших подхватил меня и унес – я не помню точно, как я тогда остался жив. Многие из тех, кто тогда были с нами, ушли за Эльвэ и Ольвэ, и, возможно, спасший меня ушел с ними.

Когда мы пришли в Аман, я уже достиг своего совершеннолетия, и пришло время выбирать себе дело по душе. Но после того, как отец ушел, я не видел себя где-нибудь еще, кроме как на его месте. Я чувствовал, что должен стать щитом и мечом для Квенди, чтобы суметь защитить их, когда твари Врага будут поблизости. Конечно, почти никто не верил, что Враг в своей власти когда-нибудь окажется в Амане (но оказалось-то все иначе), но все же один из Вала никогда не терял боевого настроя. И я пошел в ученики к Тулкасу.
Моя мать поняла мой выбор. Я чувствовал, что в ее фэа редко стихала мелодия скорби об отце, но, кроме прочего, она понимала, что только там я смогу обрести свою гармонию и спокойствие. А она же будет ждать тот день, когда мы снова окажемся вместе – и я, и отец.

По заветам Валар мы все должны были заниматься каким-нибудь ремеслом. Кто-то (как и я) работал с металлом, кто-то с деревом, кто-то вышивал узоры на ткани, но все это меркло перед нашим Искусством, когда безудержный боевой танец сплетался со звоном клинков. Мы не учились убивать. Мы учились жить и бороться. Мы учились защищать и охранять. Мы учились чувствовать ложь, и учились смеяться, когда черная тень страха и боли смотрела нам навстречу. Не удивительно, что многие смотрели на нас искоса, да и мы в глубине души надеялись, что наше время не придет никогда.
Именно у там, у Вала Тулкаса я получил свое эпессэ – Тинкорил (блеск металла). Так прозвали меня те, кто держал свое оружие на одном поле со мной. Среди нас не было соперников, друг для друга мы были братьями и сестрами, и это братство, может быть, было куда сильнее кровного.

Однако, лишь мое второе занятие помогло мне обрести свою любовь. В кузнице я встретил Раутанэ – ученицу самого Вала Ауле. Казалось, ее хрупкие руки не способны перенести тяжести кузнечной работы, однако, она обращалась с молотом так, будто это легкая игла в руках умелой швеи, а металл становился ей послушен и легко принимал самые изящные и затейливые формы. В ее глазах горело пламя кузнечного горна, а ее смех был подобен звону маленьких колокольчиков. Конечно, ее забавляли наши неказистые изделия, но в моих глазах она смогла прочесть то, где лежит мой Путь и мое Искусство, и это не испугало ее.
С тех пор мы проводили много времени вместе. (…)
Нет, мы не были даже обручены. Но мы знали, что пойдем вместе куда угодно, и это не будет решением кого-то из нас – это будет наше общее и единственное решение.

Из всех сыновей принцев нолдо, Нолофинвэ мне был всегда ближе. Высокий, статный, и смелый, он всегда понимал всегда, в отличие от своего старшего брата, понимал бремя силы и власти. Он разумно и мудро принимал решения, и, принимая их, не отступался от выбранного. И хотя не собирался становиться его Верным, мое искреннее уважение уже вызывало доверие Высокого Вождя.

Я не знаю, можно ли простить Феанаро за Гавани. Для меня он совершил преступление, которое хуже любых других – он поднял меч на Квенди, и мне совсем не важно, что это были те, кто пошли за другим Королем. Сильмариллы – это, безусловно, его творение, и он имеет на них свои права, однако, может ли тот, кто ослушался Валар и пролил кровь сородичей быть достоин их?

Я не знаю ответов на эти вопросы. Я просто иду сразить Врага и восстановить справедливость. Я иду вслед за вождем и по своей воле. И я иду рядом со своей любовью. Стоит ли сомневаться, что я поступаю верно?


Тапки принимаются, но что я буду делать с ними - неясно)